Трое подозреваемых в деле о смерти срочника в Печах: кто они? Человек, прошедший Печи, решился на признание: «Меня опускали лицом в г… о. Офицеры все это видели Как зовут прапорщика из печей

Пять должностных лиц уволены из рядов Вооруженных сил, двое отстранены от работы, задержаны 10 человек. TUT.BY собрал информацию о тех, кого связывают с делом Александра Коржича.

Пятеро уволены, двое отстранены. «Ухожу по возрасту»

18 октября Министерство обороны , что пять должностных лиц 72-го Объединенного учебного центра (в народе именно этот центр называют Печами) уволены из рядов Вооруженных сил за непринятие мер по предотвращению гибели военнослужащего. Еще двое отстранены от должности.

По решению Минобороны был уволен командир воинской части 43064 Александр Чернов . Именно он возглавлял 3-ю гвардейскую школу подготовки специалистов танковых и артиллерийских подразделений 72-го ОУЦ, где служил Коржич.

Изначально подполковника с формулировкой «за непринятие исчерпывающих мер по поддержанию уставного порядка». Об этом сообщили 14 октября, на следующий день после новостей: дело находится на у Лукашенко, а среди версий рассматривают . Через три дня добавили: подполковник уволен.

«Александр Чернов инструктирует танкистов по мерам безопасности». Фото: Николай Макаревич, «Ваяр»

Связаться с Черновым корреспондентам TUT.BY не удалось. Хотя вчера, после сообщения об отставках, он еще был в части.

«Командиры и начальники должны отвечать за подчиненных. Не должно быть смертей военнослужащих, особенно срочной службы, в мирное время», — после кадровых решений министр обороны Андрей Равков.

Покинул Вооруженные силы и первый замначальника 3-й гвардейской школы, он же начальник штаба. Эту должность занимал Руслан Вафин, о нем известно мало.

Среди уволенных указан командир учебной танковой роты. Коржич служил в 3-й танковой, имя командира неизвестно .

На командира учебной роты (23-летнего старшего лейтенанта, по данным СК) завели уголовное дело по статье «Бездействие должностного лица»: якобы он со своим заместителем знали «о совершении прапорщиком преступления в отношении Александра Коржича [забрал банковскую карточку у рядового]». Но ничего не делали, только создавали видимость благополучия в подразделении перед вышестоящим командованием. А после выписки Коржича из медроты (с того дня он и пропал) командир роты не интересовался местом фактического нахождения рядового.

Службу прекратил и старшина учебной роты. В отношении прапорщика возбудили уголовное дело о мошенничестве, когда выяснили: он Коржича в кафе и магазинах Борисова, причем без ведома владельца. Так, с июля по сентябрь были похищены не менее 150 рублей, говорили в СК. Скорее всего, речь идет об Артуре Вирбале — о нем мы еще расскажем ниже.

Уволен также старшина медицинской роты. Эту должность покинет Сергей Буткевич . По , 26 сентября рядового Коржича выписали оттуда и проводили в медпункт. А через неделю парня нашли повешенным в подвале медицинской роты.

По словам самого Буткевича, он уходит из Вооруженных сил вовсе не из-за скандала с Коржичем.

— Да, уже не работаю почти. Но я не по этой причине ухожу, а по возрасту — мне уже 45. С прошлой пятницы нахожусь на военно-врачебной комиссии в Минске, — рассказал TUT.BY старший прапорщик.

— Так ведь Минобороны сообщает, что в связи с «непринятием мер…»?

— Нет-нет. Это неверно.

— Так может, речь о другом сотруднике медицинской роты и допущена ошибка?

— Мне все равно, кто что написал. Пусть так говорят. Но просто вышло мое время: 23 октября заканчивается контракт и все. Если бы возраст позволял, продолжил службу…

По словам Буткевича, он сам решил увольняться и никаких претензий руководство части или следователи ему не предъявляли.

Покинул свою должность, но не уволен начальник штаба — первый замначальника 72-го Объединенного учебного центра Вячеслав Щербин . Увы, на сайте ведомства не отыскать послужного списка руководителей ОУЦ, только имена и фото.

А между тем, несколько лет (как минимум в -2015 годах) Вячеслав Щербин возглавлял ту самую 3-ю гвардейскую школу ОУЦ, которая сейчас в центре скандала.

До того, в 2013-м, Щербин руководил другой, 320-й школой ОУЦ в Печах, где готовят специалистов мотострелковых и разведывательных войск, подразделений инженерных войск и др. Тогда же указом президента его наградили медалью «За отличие в воинской службе».

Временно отстранен от должности начальник медицинской службы 72-го ОУЦ, таковым до недавнего времени был подполковник Вадим Сологуб .

«Эту должность уже не занимаю. [С какого дня] уточняйте в отделе кадров. И не буду это комментировать: пока еще ношу погоны, не имею на это права. Для такого есть идеологические работники», — заявил TUT.BY военнослужащий.

Напомним, после выписки из медроты 26 сентября Коржича проводили в медпункт № 1. На этом его следы оборвались, а через неделю нашли тело.

Задержаны десять человек, в том числе два офицера. «У него душа нараспашку»

СК , что в числе подозреваемых два офицера и старшина роты. Они заключены под стражу. Обвинение им не предъявлено.

Возле военной части в Печах расположены четыре общежития. В одном из них действительно задержали двух жильцов — прапорщика Артура Вирбала и Павла Суковенко. В 2016 году в издании «Белорусская военная газета. Во славу Родины» о Павле Суковенко писали как о «молодом перспективном командире учебной танковой роты». Имя этого молодого человека появлялось на страницах газеты и в 2017 году.

Павел Суковенко в общежитии в военном городке в Печах живет вместе с женой. Давать комментарии журналисту TUT.BY она не стала, но заметила, что ее муж «не виноват, и она надеется, что его скоро отпустят ».

Прапорщика Артура Вирбала подозревают в совершении преступления по ч. 2 ст. 209 «Мошенничество, совершенное повторно либо группой лиц». Санкция статьи предусматривает наказание до 4 лет лишения свободы. Напомним, после гибели Александра Коржича близкие солдата рассказали, что прапорщик (его имени они TUT.BY не называли) забрал банковскую карточку солдата и расплачивался за свои покупки.

— В пятницу вечером, 13 октября, мужу позвонил следователь, сказал о задержании Артура и попросил приехать в Минск на допрос к 11.00. Мужа допросили, он там был больше двух часов и вернулся домой, — говорит вторая жена отца прапорщика.

Артуру Вирбалу 24 года, женат, до армии вместе с мамой парень жил в деревне Богино Браславского района. Закончил лесной техникум и пошел служить в армию.

— Он так радовался, так летел туда, вы бы только знали. Армия — это его стихия. Когда получил прапорщика, от радости играл на гитаре. Он же музыкальную школу закончил, играл на баяне. Я еще ему сказала, чтоб никого там не наказывал, сам же был молодым, — рассказывает TUT.BY Ядвига Францевна, бабушка задержанного прапорщика.

По ее словам, если сразу Артур собирался связать свою жизнь с армией, то во время последнего отпуска говорил: возвращается в Печи неохотно. Женщина не верит, что внук мог забрать деньги у другого солдата.

— У Артура душа нараспашку, сам с себя все снимет, отдаст последнее.

В мае 2016 года «Белорусская военная газета» писала про Артура Вирбала как про героя, который «проявляет поистине отцовскую заботу».

«В 72‑м гвардейском Объединенном учебном центре работе по постановке в строй нового пополнения уделяют первостепенное внимание. Традиционно „ставить на крыло“ вчерашних школьников и студентов доверяют наиболее опытным офицерам, прапорщикам и сержантам, умеющим привить новичкам интерес к службе, дать им дружеский совет, окружить заботой и вниманием. Один из них — старшина нового пополнения гвардии прапорщик Артур Вирбал. Работать с новобранцами командование 3‑й гвардейской школы подготовки специалистов танковых и артиллерийских подразделений доверяет ему уже не первый год.

— О таком старшине каждый командир подразделения мечтает, — так, ничуть не преувеличивая, отозвался об Артуре Леонидовиче начальник школы гвардии майор Александр Чернов».

Уголовные дела в отношении 7 сержантов. «Спокойный, не мог кого-то бить»

Также, по данным СК, возбуждены дела в отношении семи сержантов. Они задержаны, обвинение им также пока не предъявлено.

Действия двоих подозреваемых подпадают под ч. 3 ст. 443 «Нарушение уставных правил, совершенные с применением оружия либо повлекшие тяжкие последствия». Им грозит до 12 лет лишения свободы.

— Пять сержантов задержаны 13 и 14 октября по подозрению в применении физического насилия в отношении подчиненных курсантов и систематическом получении от них сигарет и продуктов питания. Их действия квалифицированы по ч. 2 ст. 455 Уголовного кодекса Республики Беларусь «Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти», — сообщил официальный представитель Следственного комитета Сергей Кабакович.

Если их вина будет доказана, им может грозить до 10 лет лишения свободы.

О том, что задержан 21-летний сержант Егор Скуратович из Мозыря, его близкий друг узнал от знакомого и из новостей. Парень не знает, в чем именно подозревают Скуратовича.

— Егор хотел служить в армии, закончил Мозырский лицей геологии. В ноябре прошлого года был призван на службу, в мае 2018 года должен был вернуться домой, — рассказывает TUT.BY близкий друг задержанного сержанта, который попросил не указывать его имени. — Сразу Егор хотел остаться в армии по контракту, потом передумал, что-то не нравилось, было тяжело, однажды сказал: «Лучше туда не попадать». Лично я спрашивал, бьют ли его там, ответил, что дедовщины нет, просто тяжело физически. Знаю Егора много лет, не могу поверить, что он совершил преступление. Не исключаю, он мог заставить что-то делать физически, ну отжиматься там ночью, но точно не бил и не издевался. Егор никогда не участвовал в разборках и драках, — уверяет его близкий друг.

По информации TUT.BY, еще один задержанный сержант — Константин Дроздов. Ему 21 год. Парень родился в Чаусском районе, после 9-го класса поступил в Могилев и учился на хореографа. Работал диджеем. По словам его родных, Константина призвали в армию в мае 2016 года.

— В армии проблем не было, чтобы он кого-то ударил или бил, впервые слышу. Он у нас очень хороший, никогда не дрался. Мы очень переживаем и уверена, что он невиновен, показания против него — это все неправда, он спокойный и не мог кого-то бить, — заметила собеседница.

Журналисты также предполагают, что задержали сержанта Евгения Барановского. По информации собеседников «Еврорадио» , «Барановский — косячный, но безобидный и вполне адекватный ». При этом, по словам еще одного источника издания, он якобы наладил в части «торговлю» телефонами. Смартфоны срочникам не положены, но за плату — от 20 до 40 рублей — сержант мог разрешить пользоваться своим мобильным.

Еврорадио стало известно о ещё одной трагедии, которая произошла в той же части № 43064 и даже в той же 3-й роте, где служил (и был найден повешенным) пинчанин Александр Коржич. 2 сентября 2016 года 22-летний Игорь Тропец из Столина потерял глаз во время танковых стрельб.

Два месяца парень пролежал в военном госпитале, а потом получил инвалидность. Но дело удалось замять - происшествие представили как несчастный случай, а показания против парня дали не только его командиры, но даже солдат, находившийся с ним в одном танке.

В истории Игоря есть и дедовщина, и трагическое стечение обстоятельств. Но самое главное - командиры, при которых случилось происшествие, остались служить в армии. Погоны сохранили прапорщик Артур Вирбал, командир роты Павел Суковенко и начальник 3-й школы Александр Чернов.

Через год служить в Печи попал 21-летний Александр Коржич. Кто знает, нашли бы его в петле, если бы руководство Министерства обороны своевременно отреагировало на несчастье, произошедшее с Игорем Тропцом, и наказало виновных.

Печи, где «нет» дедовщины

Игорь Троец не собирался служить в армии. Он окончил индустриально-педагогический колледж в Пинске и работал мастером по сварке в профессиональном лицее № 9 в Могилёве. Один призыв парень пропустил, так как весил меньше, чем должен был. Но со второго раза, несмотря на то, что недовес сохранился, его всё же призвали в армию.

«Я должен был ехать в часть в Слоним, но почему-то нас направили в учебку в Печи, - рассказывает Игорь Тропец. - Сначала мы проходили курс молодого бойца под руководством офицеров из Слонима. Никаких претензий к ним, служба шла легко, всё нравилось. А после КМБ нас распределили по учебным ротам. Я был в 3-й школе и попал в 3-ю танковую роту».

Именно в эту роту через год, в весенний призыв 2017 года распределили служить пинчанина Александра Коржича.

«О ком вам рассказать первым? Был у нас такой прапорщик - [Артур] Вирбал. Человек вспыльчивый , - говорит парень. - Наодолжал у солдат денег - 2 миллиона рублей старыми. После того, как я вернулся из госпиталя и комиссовался, я связывался со своими товарищами по службе, и узнал, что деньги он им так и не вернул».

Но на Вирбала никто не пожаловался - и никакой ответственности за поступок он не понёс. На момент, когда в части № 43064 погиб Саша Коржич, он так и оставался прапорщиком 3-й роты. В июле 2017 года друзья Коржича поймали его на том, что он завладел банковской картой солдата и снимал с неё деньги в окружающих банкоматах. Сейчас Следственный комитет подозревает Артура Вирбала в мошенничестве, прапорщик задержан.

«Были у нас тоже два сержанта. Один - нормальный, а второй - из Минской области, на „гражданке“ был трактористом, - продолжает Игорь Тропец. - Любитель забрать себе всё вкусное из продуктов, которые тебе привезли в день для посещений, и ты несёшь в часть, чтобы угостить тех, кто живёт далеко, и к кому не приехали. Никто из начальства внимания на это не обращал».

Эти двое сержантов осенью пошли на «дембель». Вместо них управлять отделениями в роте стали Евгений Барановский и Егор Скуратович. Оба они после смерти Саши Коржича были задержаны СК по подозрению в неуставных отношениях.

d

Он говорит: «Скажешь, что сам подлез»

«Это были танковые стрельбы. Я сидел „на наводчике“. Занятия вёл лейтенант Виктор Санюк. Поступил негласный приказ отстреливать все боеприпасы. Кто все не отстрелял, на вышке получали по голове. Знаете, есть в амуниции подсумок. Туда ложатся солдатские „чулки“ из общевойскового оборонительного комплекта. И им по голове пару раз.

Танк стоял в окопе. Мы пользовались тогда вкладным стволом - таким устройством, чтобы стрелять снарядами меньшего калибра. Штука это не очень удачная, клинит после каждого выстрела. Мой товарищ доложил, что мы сделаем ещё один выстрел. А когда я наклонился, чтобы заново взвести пушку, механик начал выезжать из окопа, и весь вес пушки мне пришёлся в область правого глаза. Всё было сломано».

Игоря перебинтовали и отвезли в медроту в Печах, но доктор, который пришёл его осмотреть, сказал, что ничего сделать не сможет. Парень все время был в сознании.

«Пришёл Суковенко [Павел Суковенко, командир 3-й роты, на тот момент - старший лейтенант. - Еврорадио], спросил, как я. Я говорю: „Нормально“. Он говорит: „Скажешь, что сам подлез“. Я кивнул, но потом не стал говорить, что виноват сам, так как получил травму, когда выполнял приказ. Меня перевезли в Военный госпиталь в Минске, на три дня положили в реанимацию. Потом перевели в офтальмологию. Всего в больнице я пролежал ровно два месяца».

Павел Суковенко после этого случая на стрельбах не просто продолжил служить в Печах, но и менее чем через год получил капитанские погоны. После смерти Александра Коржича капитан Суковенко был задержан. Его подозревают в совершении преступления по ч.3 ст. 455 - «Бездействие власти, повлекшее тяжкие последствия». Однажды, когда Игорь ещё был в больнице, к нему пришли уже знакомый нам лейтенант Санюк и майор Вадим Даниленко, заместитель начальника 3-й школы по идеологической работе. Они попросили парня написать объяснительную.

«Я дал объяснения, но наши с Санюком версии разошлись. Тогда они сказали мне, что парень, который был со мной в одном танке, тоже написал объяснительную, и в ней обвинил во всём меня», - продолжает Игорь Тропец.

Пока парень лежал в больнице, его мать написала на имя министра обороны письмо о том, что танк, на котором произошёл несчастный случай, был неисправен: «Товарищи по службе рассказали мне, что в часть приезжала проверка. Но в танк никто даже не заглядывал, то вкладной ствол никто не смотрел. Проверяющий просто спросил у прапорщика, как такое могло произойти. Тот ему рассказал. Вот и вся экспертиза».

«Как живу? На пенсию по инвалидности»

В результате парень потерял зрение на правый глаз. Из армии его комиссовали. В январе 2017 года мать Игоря снова написала министру обороны. Ей пришёл ответ: дело закрыто, вся вина за произошедшее возложена на солдата.

«В результате я получил инвалидность. Выплаты - никакой. То, что я учился четыре года - по специальности работать не могу. Как живу? На пенсию. Хотел из мастеров переквалифицироваться в преподаватели, преподавать теорию, но сказали, тоже нельзя. А у нас здесь работы нет. Тем более, что тяжёлая работа мне запрещена. Могу работать сидя: что-то писать, заполнять. Но тут такой работы нет».

До армии Игорь встречался с девушкой. Он говорит, что она дождалась его возвращения. Но вскоре они всё же разошлись.

«Мама пыталась добиться правды. Снова писала министру - получала отписки. Обращалась в Комитет солдатских матерей - безрезультатно. Насколько я знаю, в части никто не был серьёзно наказан. Лейтенанта Санюка перевели в другую роту и несколько месяцев удерживали деньги. Но не в мою пользу - я от них не получил ничего», - подытоживает Игорь.

Парень собирается обратиться в Следственный комитет, чтобы обстоятельства его дела были изучены заново, и те, кого он считает виновными в своём увечье, были наказаны.

На шестой день после того, как 21-летнего рядового Александра Коржича нашли повешенным в подвале здания медицинской роты, Министерство обороны нашло в себе силы прокомментировать его загадочную гибель. Руководитель пресс-службы ведомства Владимир Макаров тогда особо подчеркнул, что «это первый случай самоубийства в Печах в этом году».

Оставим в стороне то, что Макаров не имел права утверждать, что Коржич покончил жизнь самоубийством, так как следователи до сих пор не выяснили все обстоятельства происшествия, и даже теперь ещё разрабатывают три версии смерти солдата. Важно другое: утверждая о «первом случае», Макаров якобы уверяет нас, что то, что произошло, - исключение. Но другие несчастные случаи, которые произошли в Печах, свидетельствуют об обратном.

Набирает обороты тема смерти солдата Саши Коржича в Печах.

Читайте об этом диком случае:

В сообщениях СМИ начала появилась информация о том, что прапорщик и сержанты Коржича задержаны, но эта информация не совсем точная: на гауптвахте находятся два сержанта, прапорщик не задержан.

Это он сам подтвердил «Нашей Ниве».

Прапорщик Коржича, о котором говорят, что он отобрал у солдата банковскую карточку и пользовался ею, - это уроженец Браславского района, Артур Вирбал, 1993 года рождения.

Он сам отслужил в Печах срочную службу, а с 2015 года стал прапорщиком.

Сегодня с обеда он на допросе в Следственном комитете, ничего не комментирует.

«Самоубийство… Я не знаю, я же в отпуске был», - сказал он нам.

Мы сразу же задали вопрос о банковской карточке.

«Ну не по телефону же это обсуждать… Я сейчас сам на допросе. Сержанты на гауптвахте, меня не задерживали», - ответил он.

С «НН» также связалась жена Вирбала. Она утверждает, что просто не верит в возможность всего ранее описанного в СМИ. Мол, ее муж хороший и отзывчивый человек.

Вместе они не живут, но состоят в браке.

Отец прапорщика живет в деревне, мать - в Минске. Сам он живет по месту службы, в одном из общежитий Борисова.

Напомним, в Печах под Борисовом, где проходят учебу солдаты срочной службы, нашли повешенным 21-летнего рядового Сашу Коржича. Он служил в 3-й школе, 3-й роте, 2-м взводе.

До службы в армии Коржич был успешным парнем. Он хорошо зарабатывал как автомеханик, у него было много друзей, он вел активный образ жизни.

21-летнего Александра Коржича больше нет среди живых. Фото из соцсетей.

Мать и друзья Александра Коржича утверждают, что в части процветает система поборов и издевательств над молодыми солдатами, что и привело к трагедии.

Артем Гарбацевич

Степан Кульченко служил в Печах шесть месяцев, с середины 2000-го до начала 2001 года. Теперь ему 36 лет, призывался он в возрасте девятнадцати. Степан никогда публично не рассказывал о том, что с ним происходило во время службы под Борисовом.

Радио «Свобода» с сокращениями публикует воспоминания бывшего солдата срочной службы.

Деньги для прапорщика на мороженое

«Нас привезли в Печи из Минска еще в гражданской одежде, без формы. Распределили в казармы на ночь. Лег спать, заснул. Проснулся от того, что на шею накинули ремень, ударили под дых. Молодой сержант. Кричит: «Дай деньги прапорщику на мороженое!» А нас там таких 200 человек. Все с проводов только, при деньгах».

«Второй день в Печах у меня тоже был не очень хорошим. Выдали обувь со словами: «Чтобы тебе хорошо ходилось по советской земле». То есть на один размер меньше. Я пошел к прапорщику жаловаться, а он мне говорит: «Хочешь митинговать? Я вот тебе сейчас дам плакат, краски. Рисуй лозунг и ходи вокруг казармы, митингуй». То же самое мне потом сказал комбат. Это все они меня переучивали, так как на моем личном деле было красным фломастером написано — БНФ. Я сам видел. Шесть месяцев я в такой обуви проходил и кроссы бегал. Когда перевелся в Марьину Горку, обувь поменяли в первый же день».

«Потом «субботники» начались. «Субботник» — это когда с полученных денег солдаты сбрасываются сержантам на девушек. Девушек приводили прямо в казарму, нас сгоняли в один угол на несколько часов, а с девками уже в другом были они. Кто ближе оказывался, мог все видеть. Просто на глазах сержанты это делали. Множество девушек проходило там. Некоторых мы уже знали. Были и женщины. «Субботники» по ночам проходили».

«Деньги давали сержантам не все. Я не давал. Другие ребята сопротивлялись. Не могу сказать, что было полное подчинение. Были случаи, когда ребята объединялись и вместе противостояли сержантам. При мне пинские держались вместе, я даже удивился, что они так организовались сами. Но если кто-то не платил, то были «санкции».

«В туалете любили закрыть. Насыплют туда хлорки и закрывают солдата. Ночью могли поднять. Час ночи, а сержант команду «подъем» дает. Это как минимум. Кто продолжал сопротивляться, тому пряжкой по почкам били. Накрывали на кровати матрасом и били. Это чтобы следов не оставалось. Следов не видно, но у меня до сих пор после таких «процедур» спина болит. И почки больные».

«У одного парня — кажется, он из Борисова был — денег просто не было. Бедная семья, он не мог попросить. Ему доставалось больше других. Его больше обижали, отправляли на грязную работу на ферму».

«Письма все читали наши. Знали, что деньги пришли. Один ты не мог идти на почту, только с сержантом. Ну и он на месте также просил прапорщику на мороженое».

Любовь к родине в туалете

«Лично меня учили «любить Родину». Происходило это в туалете. Замыкали ночью и приказывали 12 раз подряд спеть гимн БССР. Именно БССР, а не современный. Почему-то им он больше нравился. Пока не споешь 12 раз, оттуда не выпускали. Я сопротивлялся. Тогда заходили и в г… лицом опускали».

«От настроения сержантов многое зависело. Даже возможность поесть. Мы могли обедать только если сержанты сидят за столом. Они встали — и все, еды больше не дают. Иногда мы просто не успевали получить свою порцию. Это нормальным считалось, если человек десять не пообедали либо не поужинали».

«Бывало так, что солдаты ходили жаловаться к руководству части. Таких потом на смех поднимали. Мол, ты не мужик. А ведь это оскорбление. Вы подумайте, только в моей роте 80 человек. А никто не рассказывает. Какой мужик вам расскажет, что его лицом в г… опускали?»

«Мстили прапорщикам и сержантам отчасти по мелочи. Прикажет сапоги почистить — ему там дырку сделают. Такое было сопротивление. А что ты сделаешь? Приходили в казармы идеологические сотрудники. Либо специалисты по воспитанию. Так они ничем не отличались от нашего комбата».

«На второй месяц службы у многих крыша ехала. Особенно у людей с высшим образованием. Им совсем тяжело было. Они морально не были готовы к издевательствам. Не могли поверить, что все это реально происходит. Представьте, что человек с высшим образованием может лезть в бак с мусором и искать там куски хлеба, которые сержанты не доели и свиньям выбросили. Слезы текут, а человек ест».

«Система действует потому, что отбор идет с самого начала. Ни один сержант или офицер не доложит вам правды о Печах. Они себе людей подбирают из числа курсантов. Выбирают наиболее наглых, оставляют в части, делают сержантами. Потом этот сержант идет в школу прапорщиков… Эти люди делают с новичками то же, через что прошли некогда сами. Они ничего не будут останавливать».

Мы жили мыслями о переводе в другую часть

«У меня не было мыслей о самоубийстве. Возможно, потому, что я сразу настраивался на худшее. Но я видел, как физически крепкие парни в Печах падали духом. Слышал, что люди обсуждали возможность отрубить палец топором или желудок перцем сжечь. Чтобы из армии комиссовали».

«Я не могу точно cказать, что произошло с Александром Коржичем. Убийство это, самоубийство или доведение до самоубийства. Знаете, здесь все может быть. У сержантов в Печах крыша едет, они богами себя чувствуют, не могут остановиться. Довести кого-то там до самоубийства — это очень просто».

«Я решил рассказать обо всем, потому что боюсь, что дело Коржича спишут на нескольких сержантов, возможно прапорщика, и все. Найдут кого-то. Но в казарме ночью должен быть также офицер. У нас было так, что через стену от туалета была комната офицеров. И они заходили в туалет по своим делам прямо во время издевательств, справляли нужду и уходили. Часто пьяные были… Я видел также, что комбат бил сержанта за то, что он слабо на нас давит».

«Мы жили тем, что нас переведут в другие части. Когда я из Печей попал в Марьину Горку, то это была как Турция, курорт. Офицеры другие. Криков не было, давления. Меня комбат в первый день к себе позвал, попросил, чтобы было «без политики», и все. Никаких проблем больше не было. Солдаты могли что-то между собой начать, какой-то конфликт. Но командование части их сразу прекращало».